- Очень миленькие стишки, - сказала Алиса. - Но понять их не так-то легко.
- Не отчаивайся, - успокоил ее Шалтай-Болтай. - Начнем по порядку. Ты ведь знаешь, что такое БАМ?
- Видимо, Большое Аморфное Мыло...
- Отнюдь, дитя мое! Это Безграничная Ассоциативная Мысль. Если ты хорошо прочувствуешь это понятие, дальше будет очень легко,
- Я, наверное, очень глупа, - грустно подумала Алиса А Шалтай тем временем вовсю разглагольствовал:
- ...Как холодно жить без заснеженных губ! Сколько патетики, сколько трагизма и художественной правды! Заснеженные губы заиндевелого трупа, держащего в скрюченных руках хитроумный инструмент под названием "плоскогубцы", чьи губы тоже заснежены... А между тем, все гораздо глубже! Все, что отталкивает на первый взгляд, при более подробном рассмотрении оказывается гениальным мазком талантливого провидца. Это не что иное, как метафора, отражающая единство и борьбу желаний...
- Вы хотели сказать, "противоположностей"? - удивилась Алиса.
- Чтоб ты понимала... Итак, я продолжаю. Сравнения наших запросов с неизбежной реальностью приводит к уравновешиванию всех потребностей, как если бы ты взвешивала котенка на руке, а он бы внезапно вцепился тебе в пальцы. Не перебивай! Это благословенное равновесие и есть тулуп, в который мы закутываемся в метафизическом плане от всех наших невзгод и неудач, суть которых и кроется в той самой маленькой штучке на середине весов, которую никто не помнит, как зовут.
- Может быть, нивелир или перископ? - робко спросила Алиса.
- Ты хотела, чтобы я что тебе объяснил? - возмутился Шалтай. - устройство Вселенной? Бери свое Большое Аморфное Мыло и проваливай, если не хочешь внимать.
- В жизни не видала такого препротивнейшего, - подумала Алиса. Но вслух она сказала:
- Нет, что вы, мне ужасно интересно.
- Интересно, что тебе ужасно? - пробурчал Шалтай, - Если хочешь знать, враг где-то близко. И скорее всего везет патроны Это кожаный чемодан - по своей сути он поглощающая субстанция, темный Инь, отрицательная энергия и полная противоположность насоса - протагониста. Вот тебе и драматическая завязка - кто из них победит? Об этом мы и читаем: "...Насос проводил его взглядом глупца"; как обычно и бывает в жизни, враг вынашивает козни, чахнет над златом, наушничает и подзуживает, а добрые герои ни черта не понимают и выглядят полнейшими идиотами, хотя иногда могут чувствовать ощущенья конца. Если ты добрый герой, можешь попробовать. И Шалтай- Болтай изо всех сил закачался на своей тонкой стене, воздев руки и страшно кося в сторону Алисы.
- А вы не свалитесь? - спросила она.
- Что ты, дитя мое, я ведь не сплю. Мне еще рано. - Шалтай перестал ерзать и продолжил.
- О, Африканский Фиолетовый Дуб! Это не просто декорация к действию, это целая философия - перенесение судьб героев в пространство оттяга. А мраморный зуб - это очень характерно - средневековая инквизиция, Торквемада, пытки и застенки, уничтожение культуры, Германия 30-ых, костры из книг, вандализм, разбитые окна музеев, осколки античных статуй, хрустящие под коваными сапогами... зубы их... - Шалтай начал впадать в транс, - Нельзя... нельзя спать... надо быть начеку. Кто спит, тот дурак. Остальных... вся королевская рать...
- Эй, проснитесь же! - тормошила его Алиса, - Вы не рассказали про электропилу на восток!
Шалтай мгновенно открыл глаза.
- Это и есть тот верный ход! Боевой клич, аккумулирующий энергию на кончике носа - "Мать-перемать!", и затем берется электропила, символизирующая дискретность пространства в четвертом измерении, если она конечно, сломана - а она должна быть сломана, об этом автор не пишет, что ж получится, если все возьмут электропилы и пустят их на восток, страшное дело, тут должна быть шифровка - и пустить ее надо не просто на восток, кстати, а точно рассчитать дивергентные траектории, свою и врага, и тогда только пускать. Пространство разъединится нужным образом и перекрутит время по своему усмотрению, так, что сапог приклеится не к самовару, как и должно быть, а к чайнику, что есть не что иное, как отвлекающий маневр в стратегии насоса. - Шалтай довольно улыбался.
- Стоит ему улыбнуться пошире, - подумала Алиса, - как уголки его рта сойдутся на затылке. Не знаю, что тогда будет с его головой... Она тогда просто отлетит!
- Но трагедия неизбежна, - продолжал тем временем Шалтай-Болтай, - Приходят братья друзей - эти удивительные люди, которые есть в каждой компании, о которых никто ничего не знает, и каждый думает, что их привел его сосед. Они появляются ниоткуда, как достоверный признак того, что грядут неприятные происшествия, гнилые разборки и тому подобные лавины гвоздей... Даже законченные кожаные негодяи проникаются величием близящегося провала и погибают в страшных муках перевоспитания, как и положено по законам жанра. Сам рассказчик преображается под заключительные аккорды, его лицо светлеет, морщины разглаживаются и он вопрошает, возможно ли пережить такое и не сойти с ума: "Пардон, господа..."
- Вот это да! - воскликнула Алиса, - Но почему НАСОС?
- Потому, что герой похож на него - он такой же напорный и настырный и не сдается перед трудностями, будь то камера КаМаЗа или слон из мухи. Я с ним как-то беседовал об этом, и с тех пор я такой. можешь пожать мне руку, я не гордый.
- Кажется, я читала об этом в книжке, - задумалась Алиса.
- А-а, ну, в книжке про это могли написать, - сказал Шалтай. - Это, можно сказать, "История Ирландии". Так, кажется, вы ее называете? Пусть у тебя никогда яичница не багровеет по краям. Прощай!
Алиса немножко подождала, не скажет ли он еще что-нибудь, но он не открывал глаз и вел себя так, словно ее вообще тут не было.
- До свиданья, - сказала она и, не получив ответа, тихонько пошла прочь.
Она шла и шептала.
- В жизни не встречала такого препротивнейшего...
Но ей не суждено было закончить эту фразу: страшный грохот прокатился по лесу...