В 1997 году Творческая Ассоциация "32-е Августа" провела серию концертов в московском бард-кафе "Гнездо Глухаря". Волею судеб случилось так, что наиболее активное участие в этих концертах принимал Игорь Белый. (Что в общем-то, не так уж и удивительно, зная известную активность Игоря... - О'K) Во время одного из таких песенных вечеров внимание барда привлекла группа шкафообразных представителей человечества, занимавшая отдельный столик. Шкафы медлительно закачивали в себя пиво, изредка косясь поверх кружек в сторону сцены. Тревожные чувства охватили Игоря, когда в антракте один из них, крутой распальцовкой поманил к себе барда. Борясь с желанием немедленно прикинуться глухонемым иностранцем, Белый приблизился к столику. Перед ним тут же появился стул, а на столе возникла кружка немецкого пива, сопровождаемая блюдом дымящихся креветок. В изрядном смущении Игорь присоединился к компании. С пивом всё было понятно. А вот с закуской... Так уж вышло, что не имел Белый ни малейшего представления о способах поедания креветок, да и вообще, чуть ли не первый раз в жизни их увидал...

Шкафы, тем временем, слегка тормозя в сложных оборотах родной речи, принялись похлопывать барда по плечам, называть его гением и сулить златые горы. Минут через десять Игорь уже немного расслабился, глотнул из кружки и блаженно заулыбался, слушая путаное бормотание о будущих выступлениях в концертном зале "Россия". "Да ты пей пиво-то!.." - периодически доносилось до его слуха. И Игорь снова делал изрядный глоток, опасаясь сведения разговоров на предмет взаимного уважения. Пустые кружки сменялись новыми, пепельницы исполнялись окурками, а безумные проекты обращались ещё более безумными. И вот, когда Белому уже пророчились дружеские объятия мэра Москвы, один из крутых наконец-то заметил, что блюдо с креветками так и осталось нетронутым. Шкафы завозмущались. Налицо был факт проявления неуважения. За столом сгустилась атмосфера конфликта. Осознав, что действовать нужно немедленно, Игорь в рассеянности поглядел на тарелку и, взяв двумя пальцами вилку, занёс её над столом. Шкафы в недоумении замолчали. Крайним чувством Белый осознавал, что делает что-то не то, но задумываться было некогда. Нацелившись в наиболее крупный экземпляр, Игорь решительно вонзился вилкой в кучу креветок!.. Креветки слегка разлетелись в стороны, а Белый в отчаянии принялся с новой силой втыкать вилку в тарелку. Успех, однако, не приходил. Поймав на себе недоумённые взгляды окружающих, Игорь решил изменить тактику. Отбросив в сторону бесполезную вилку, Белый протянул руку к блюду, ухватил огромную розовую креветку, и на глазах у онемевших шкафов стремительно откусил ей голову!..

Несколько секунд, потрясённые меценаты с ужасом взирали на свирепого барда, с победным видом восседавшего за столом, и на торчащие из его рта креветочные усы. Потом, они как-то быстро задвигали стульями, судорожно расплатились с официантами и исчезли за дверьми кафе, оставив в воздухе тяжёлые флюиды дорогих одеколонов, первоклассных сигарет и лестных спонсорских предложений.

А с Юрием Лужковым Белый так и не познакомился...

Как-то раз получили Белый и Карпов приглашение приехать с двумя концертами в Минск. Сказано - сделано. Барды погрузились в поезд, приехали в славную столицу Белоруссии, где и были встречены организаторами их поездки. Добравшись до помещения клуба, гастролёры развалились в креслах, и попивая чай, с важным видом принялись задавать вопросы о проведении концертов. Где что будет, да как там со звуком, да что с гонораром... Но прозвучавшая в ответ фраза одного из организаторов, чуть было не свалила бардов с кресел! С абсолютно безмятежным видом, видимо не совсем отдавая себе отчёт в своих словах, молодой человек по имени Данила радостно сообщил:
- Мужики! Не волнуйтесь! Помещение для концерта - просто прекрасное. Со звуком - никаких проблем! А называется это место - Белорусское Общество ...ГЛУХИХ!!!...

...Ну, как вы уже поняли, столь блестяще выбранное место для концерта, на самом деле никак не повлияло на славную и гостеприимную аудиторию. Однако с упомянутым названием произошёл ещё один забавный эпизод. Добравшись до места выступления, барды замерли, потрясённые видом огромного афишного стенда ДК. Большими пенопластовыми буквами поверх стенда было выложено: ДВОРЕЦ КУЛЬТУРЫ БЕЛОГ. Недолго думая, Карпов выпросил где-то лист бумаги, быстренько вырезал недостающую букву и, глумливо хихикая, заставил Игоря вскарабкаться на стенд, дабы прилепить её по назначению. После чего, с чувством исполненного долга, сфотографировал друга на фоне получившейся надписи. Но лишь только после того, как были отпечатаны фотографии, барды обратили внимание на текст самой рекламы, занимавшей большую часть стенда. Под обновлённым заглавием "ДВОРЕЦ КУЛЬТУРЫ БЕЛОГО" чётко читалось: "Приглашаем в группу здоровья женщин 35 - 55 лет!"...

[фото]

Как вам известно, один из участников ТА "32.08" отличается маниакально -навязчивой тягой к далёкой стране, лежащей на загадочном острове в северных морях. Имя острову тому - Ирландия.

С лёгкой руки Игоря Белого, сочинившего "Сагу о Храбром Ирландце О'Kарпове", главный герой этой песни с гордостью оставил за собой право так и подписываться в дальнейшем. Однако, довольно скоро с этим псевдонимом вышел конфуз...

Заявившееся как-то на фестиваль памяти В.С. Высоцкого "32-е", с чувством глубокого удовлетворения отметило практически полное отсутствие конкурентов. Помимо ассоциантов, своей очереди на выступление дожидался лишь один молодой человек в очках. Устроители конкурса просили каждого выступающего назвать своё имя и фамилию. Дождавшись своей очереди, Карпов важно заявил: Александр О'Kарпов. О, апостроф, Карпов!" "Что это значит?.."- озадачилась женщина, записывавшая участников фестиваля. "Это значит,- отчётливо произнёс О'Kарпов, - Что я - ирландец!" Но не успела ведущая опомниться, как из угла, где сидел незнакомый конкурсант послышался его изумлённый голос: "К-как ирландец?! Н-не может быть..." "Может, может. - успокоил его Карпов и запел "Долгую Дорогу в Дублин".

Отпев положенные три песни, Карпов собрался было перекурить, как вдруг до его рассудка дошёл диалог между ведущей и тем самым молодым человеком. "Скажите фамилию, пожалуйста, - просила ведущая. "О'Шеннон" с достоинством ответил незнакомец, и торжествующе сверкнув глазами из-под очков в сторону Карпова, с достоинством повторил: "Александр, О, апостроф, Шеннон!" "Вы что, тоже - того... В смысле - ирландец?" - пробормотала ведущая. "Я-то - ирландец! - злорадно сказал О'Шеннон. - Причём, я ирландец по паспорту! А он?"

"А я...- с грустью произнёс О'Kарпов, - ... А я - по жизни ирландец..."

Однажды, в присутствии О'Kарпова, некий человек спросил: "А кто-нибудь знает, О'Kарпов и О'Шеннон, это - один и тот же человек?.." "Нет! - довольно вскричал О'Kарпов, - Они даже не родственники! Они просто - однофамильцы!.."

[Посвящение О'Шеннону]

31-го октября 1996 года, случилось О'Kарпову завалиться в ирландский паб и напиться там пива "Гиннесс". На следующий день он, вместе с Игорем Белым, отправился на гастроли в Минск. В столице Белоруссии бардов встретили, накормили, обогрели и отправили в бесконечную экскурсию по городу. До места предполагаемой ночёвки друзья добрались глубоко за полночь. Сил у бардов хватило лишь на то, чтобы, войдя в квартиру, плюхнуться в кресла. Игорь взял пульт от телевизора и надавил на кнопку. Тотчас на экране появилась довольная физиономия ...Карпова, в то время пока диктор программы новостей самозабвенно рассказывал о том, что и в России празднуют День Всех Святых!.. "Стоило ехать в такую даль, чтоб и по телевизору твою рожу лицезреть!!!" - завопил Белый и в гневе выключил изображение...

Должно быть всякому исполнителю знакома ситуация, когда уже во время исполнения какой-то старой песни на сцене, вдруг с ужасом осознаёшь, что слова вылетают изо рта совершенно автоматически. Песня не повторялась уже Бог весть сколько времени, и текст совершенно забыт. Поёшь и думаешь, когда же инстинкт подведёт, и ты застынешь перед микрофоном с беспомощно раскрытым ртом... Но не таков Игорь Белый! Находчивости этого барда поистине нет предела! Ведь даже забыв начисто слова своих песен, умудряется он прямо по ходу дела сочинить новые. А уж что из этого выходит...

Как-то раз, Белый и Карпов давали концерт в актовом зале одной из школ города Пушкина. Аудитория состояла из учащихся старших классов, петь было неудобно, микрофоны отсутствовали. Игоря переклинило, и он принялся бессовестно путать и забывать слова. Карпов, как мог помогал ему вспоминать и подпевал даже те песни, которые Игорь ранее пел один. Получалось всё более-менее сносно, до тех пор пока не настала очередь песни "Весёлых Рыбаков с Острова Хоккайдо". Начинается эта песня так:

В море, в море за тунцом!
Капитан наш молодцом.
У него большая карта,
Водки пинта, виски кварта!..

Песню отпели хорошо, вплоть до последнего куплета. А в конце песни, первый куплет предполагалось повторить. "В море, в море за тунцом!.." - весело распевали барды. Но Карпову пришлось тут же заткнуться, поскольку вместо второй строчки Белый неожиданно пропел: "Наш кораблик молодцом!.." Карпов вопросительно покосился на Игоря, ожидая, что тот не будет усугублять ситуацию, и допоёт куплет, как будто так и задумывалось. Однако, к его ужасу, Белый достаточно бодро затянул дальше: "А у капитана - виски..." И, страшно оскалившись на зрителей, бодро завершил: " ДА ЕЩЁ И КВАРТА ВОДКИ!!!" ...Барды еле сползли со сцены от смеха...

Так уж вышло, что в 96-м году трёхсотую годовщину основания Петром I российского флота отмечали раза четыре. По крайней мере бардов из "32-го Августа" в течение года именно столько раз приглашали на мероприятия, посвящённые данному событию. Откуда пошла столь общая любовь морских волков к "32-му", установить уже сложно. Тем более, если учесть, что у ассоциантов песен о море - раз и обчёлся... Но факт остаётся фактом.

Вот так, однажды, Белый и Карпов попали на радио "Надежда". Передача посвящалась всё той же годовщине российского флота. Перед началом записи ведущая радостно попросила бардов петь песни о парусах, кораблях и лазурных волнах. Карпов тут же вскочил, и засобирался к выходу, отмахиваясь от остальных со словами оправдания, что нет у него ни единой песни о воде вообще. А если где какая жидкость и поминается, то и та пивом зовётся... "Ну а России есть какая-нибудь песня? - в отчаянии спросила ведущая. - Или что-то такое, в народном стиле?.." Карпов остановился и задумался. После недолгого вспоминательного процесса было решено, что будет он исполнять "Сказ". Песня эта представляет собой что-то вроде ярмарочного зазывания скомороха. Ну, там "Хлеба-соли вашему доброму городу/Мёду-пива на мои усы да бороду" и всё в таком духе.

В результате чудовищной ошибки при монтаже, запись пошла в эфир в следующем виде: Ведущая: "...Ну а теперь, давайте наконец-то послушаем настоящую Морскую песню!.. Песню о морских просторах и об отважных моряках... Саша, Вам слово!.."

И тут, неожиданно для всех, примкнувших к радиоприёмникам слушателей, на всю страну раздаётся скоморошья песня О'Kарпова...